Дети за наличные (Дело о продаже детей)

Затем Чиаварелла обязался поставлять частной тюрьме осужденных в обмен на долю в доходах тюремщиков, выплачиваемых из бюджета округа. Он незаконно лишил свободы и права на защиту, по разным оценкам, от 1 614 до 6 тысяч подростков в возрасте от десяти до восемнадцати лет. За время действия схемы судьи получили от предпринимателей-владельцев частной тюрьмы 2,8 миллиона долларов.

Дети за наличные / Kids for Cash

Год: 2013
Страна: сша
Время: 01:41:34
Перевод: Субтитры
Оригинальная аудиодорожка: английский
Режиссер: Роберт Мэй / Robert May

Дело о продаже детей

«Дело о продаже детей» (англ. Kids for cash) — уголовное дело по факту должностного преступления, совершённого судьями округа Люцерн, которые незаконно передавали осуждённых несовершеннолетних лиц в частные ювенальные тюрьмы штата Пенсильвания; оно было раскрыто в 2009 году.

В январе 2009 года Федеральное бюро расследований, занимавшееся расследованием фактов коррупции в Люцерне с 2007 года, передало уголовное дело в суд. В октябре 2009 года верховный суд штата вынес беспрецедентное решение об отмене всех приговоров несовершеннолетним, вынесенных Чиавареллой в 2003—2008 годах. В 2011 году суд с участием коллегии присяжных приговорил Чиавареллу к 28 годам, а Конахана — к 17 с половиной годам заключения. Пауэлл получил 18 месяцев, а дело против Мерикла по состоянию на апрель 2013 года ещё не дошло до суда.

В штате Пенсильвания действует ювенальная юстиция — особый порядок правосудия и исполнения наказания в отношении несовершеннолетних, не обязательно преступников, в возрасте от 10 до 17 лет. В сферу действия ювенальных законов попадают и преступления, и мелкие провинности административного характера, и так называемые «статусные проступки» (англ. Status offense) — деяния, ненаказуемые для взрослых, но неприемлемые для ребёнка и подростка. Наиболее частые провинности такого рода — школьные прогулы, уход из дома и употребление алкоголя. Подросток может быть лишён свободы не только за конкретные проступки, но и за «характер поведения» (англ. pattern of behavior) или «по семейным обстоятельствам» (англ. family circumstances).

Дела примерно одной четверти задержанных подростков решаются полицией в административном порядке, остальные три четверти дел направляются в ювенальный суд в системе судов общей юрисдикции штата (федеральные суды рассматривают дела несовершеннолетних исключительно редко. Дела о тяжких преступлениях подростков старше 14 лет оттуда передаются в обычные уголовные суды, все прочие дела рассматриваются ювенальным судьёй, единолично. Ювенальный суд проходит в закрытом режиме и действует по модели не уголовного, но гражданского процесса. Судья решает не вопрос «виновен или не виновен» подросток в конкретном преступлении, а «является ли правонарушителем (англ. delinquent) или нет». В 2007 году суды Пенсильвании лишили свободы каждого восьмого правонарушителя, в округе Люцерн процент осужденных был вдвое больше.

Права несовершеннолетнего подсудимого, по сравнению с совершеннолетним, сужены, а полномочия власти — расширены. Конституционное право на суд присяжных на несовершеннолетних не распространяется; Аляска и Техас дали несовершеннолетним такое право, а Пенсильвания не дала. Пенсильвания и Юта — два последних штата, не предоставляющие несовершеннолетним государственных адвокатов. Абсолютное большинство ювенальных дел рассматривается без участия защитников, отказы от защиты оформляются непосредственно при приводе несовершеннолетнего в суд. Закон о надлежащем оформлении отказа несовершеннолетнего от адвоката был принят в Пенсильвании только в 2005 году. В Пенсильвании несовершеннолетних осужденных в судах заковывают в наручники и ножные кандалы (в уголовном суде — максимум в наручники).

Ювенальная юстиция США развивается волнами: в 1960-е и 1970-е годы судьи выносили либеральные приговоры, ориентируясь не на наказание, а на реабилитацию подростков; в 1980-е и 1990-е судебная практика ужесточилась и стала чисто обвинительной. Сроки заключения в «исправительных центрах», куда ювенальный суд отправляет осужденных подростков, обычно не определены: судья устанавливает нижний и верхний пределы срока, а момент «исправления» определяет администрация тюрьмы. В люцернском деле реальные сроки наказания за мелкие проступки простирались от двух суток до трёх лет. Реже, по представлению обвинения, выносятся приговоры на определённый срок, например, «один год исправительной колонии с последующей передачей в исправительную школу до достижения возраста 18 или 21 год». Срок заключения подростка может многократно превышать срок наказания взрослого за аналогичное преступление: один из подростков, осужденный Чиавареллой на неопределённый срок за покупку краденого мотоцикла, отсидел в общей сложности три года, тогда как типичное наказания для взрослого не превысило бы тридцати суток ареста. Расходы на строительство и содержание «исправительных центров» финансируются штатом, но суды нередко возлагают на родителей подростков обязанность компенсировать расходы по их содержанию под стражей.

В 1990-е годы в округе Люцерн успешно действовал единственный муниципальный «исправительный центр» на 22 подростка. По показаниям Чиавареллы, в 1998 или 1999 годах он начал кампанию за закрытие этого учреждения, ставшего якобы «абсолютным позором» (англ. «an absolute dump and absolute disgrace») округа. После нескольких безрезультатных обращений к администрации округа, которая раз за разом отказывалась выделять деньги на новую тюрьму, Чиаварелла предложил Конахану поручить постройку частным предпринимателям. Конахан, со слов Чиавареллы, и нашёл таких предпринимателей — местного адвоката Роберта Пауэлла и Грегори Запаллу (сына судьи верховного суда штата и брата прокурора округа Аллегени). В апреле 2002 года к ним присоединился строительный подрядчик Роберт Мерикл. По утверждению Чиавареллы, Мерикл сам предложил судье «комиссионное вознаграждение» в 10 % стоимости контракта, а затем Чиаварелла уступил половину будущих откатов Конахану.

Конахан фактически возглавил «проект», продвигая мнение о небезопасности нахождения подростков в якобы обветшавшем здании, и выдал предпринимателям письменную гарантию на заключение муниципального контракта минимальной стоимостью 1,314 миллиона долларов в год. В октябре 2002 года власти штата, обеспокоенные предстоящим ростом расходов округа, обследовали муниципальный центр и нашли его вполне пригодным. В ответ Чиаварелла жёстко раскритиковал действия ревизоров, а Конахан в декабре 2002 года аннулировал лицензию центра и запретил казначейству финансировать его. За эти услуги предприниматели выплатили Чиаварелле и Конахану откат в 997 600 долларов. Сложная цепочка отмывочных платежей, начавшаяся в январе 2003 года, завершилась только в августе. Бо́льшая часть денег переводилась в безналичной форме, но в деле фигурирует и коробка с 140 тысяч наличных долларов. На полученные деньги судьи приобрели во Флориде кондоминиум и зарегистрировали его на своих жён. Последующие безналичные платежи от Пауэлла и Мерикла судьи оформляли как законные платежи за аренду флоридской недвижимости, однако налогов с этих платежей не платили.

Выполняя волю Конахана, в феврале 2003 года округ Люцерн поручил содержание подростков только что построенной частной тюрьме PA Child Care, рассчитанной на 48 заключённых. Власти штата, уверенные в том, что округ вскоре построит новый муниципальный центр, не препятствовали этому решению. Однако в ноябре 2004 года власти округа отказались от этих планов и подписали с частными тюремщиками договор на двадцать лет общей стоимостью 58 миллионов долларов. Уже тогда было ясно, что этот договор выгоден для содержателей тюрьмы и невыгоден для округа: только за первые десять месяцев тюремщики получили прибыль в 1,2 миллиона долларов (28 % от доходов, выплачиваемых из бюджета округа). Чтобы избежать огласки, владельцы тюрьмы подали в люцернский суд иск о превентивном запрете на публикацию «коммерческих тайн», вскрытых ревизорами штата, а Конахан оперативно вынес решение в пользу своих подшефных. Результаты обязательного аудита PA Child Care были опубликованы только в январе 2008 года: оказалось, что заведение приносило владельцам ежегодную прибыль в два миллиона долларов.

Бизнес люцернских тюремщиков процветал, и в 2005 году они построили в Пенсильвании второй «исправительный центр» (Western PA Child Care). За этот контракт, по утверждению ФБР, Пауэлл перечислил флоридской компании Конахана и Чиавареллы ровно один миллион долларов. Новая тюрьма, также как первая, систематически завышала расценки и допускала подозрительные перерасходы. По данным ревизоров, только судебному психиатру (который приходился Чиаварелле шурином) Пауэлл переплатил 836,636 долларов.

Марк Чиаварелла приобрёл репутацию жёсткого сторонника политики «нулевой терпимости» задолго до открытия в округе первой частной тюрьмы. В первые два года службы Чиаварелла приговаривал к лишению свободы не более 4,5 % подсудимых, но в 1999 году процент осужденных вырос до 13,7 %. За непривычно высокими показателями скрывалось систематическое нарушение судьёй прав подсудимых: Чиаварелла, действуя в связке с окружным инспектором по делам несовершеннолетних Сандрой Бруло, принуждал подростков к признанию вины и к отказу от права на адвоката. Более половины подростков, прошедших через люцернский суд, подписали отказ от услуг адвоката, тогда как в штате в целом доля отказов не превышала 8 %. Если родители подростка настаивали на участии адвоката, Чиаварелла мог «в назидание» поместить подсудимого под стражу до появления защитника в суде. В 2001 году одно такое дело дошло до верховного суда штата и закончилось отменой решения люцернского суда. В интервью местной газете Чиаварелла признал ошибки и заверил публику, что будет неукоснительно соблюдать процессуальные нормы, в действительности нарушения продолжились, а приговоры — ужесточились. После открытия в 2003 году частного «исправительного центра» судья отправлял в него уже каждого четвёртого из примерно 1 200 подростков, ежегодно направляемых полицией в ювенальный суд. Из 1 066 несовершеннолетних, осужденных в Пенсильвании в 2003 году к лишению свободы, 330 были приговорены Чиавареллой — при том, что население округа Люцерн составляло всего 3 % населения штата.

Причиной аномального ужесточения приговоров, как установила в 2009 году комиссия Грима, была прямая денежная заинтересованность Чиавареллы в делах подшефных тюрем. Пауэлл ежемесячно перечислял судьям «арендный платёж» в 10 тысяч долларов, а судебный конвейер обеспечивал полную загрузку частных тюрем. По свидетельским показаниям, в 2003 году Бруло установила в своей службе правило: тюрьма должна быть заполнена любой ценой. Служба Бруло поставляла Чиаварелле подсудимых, а судья штамповал обвинительные приговоры, не утруждая себя рассмотрением дел: только в один день, 13 сентября 2001 года, он вынес решения по 82 подсудимым. В судебных протоколах, опубликованных комиссией Грима, повторяется один и тот же сценарий:

Чиаварелла: Признаёте ли вы вину?
Подсудимая: Да.
Чиаварелла: На основании признания, объявляю вас несовершеннолетним правонарушителем.

Подсудимых, обвинённых в школьных драках, Чиаварелла отправлял в тюрьму автоматически. Подростки, совершившие ненасильственные проступки, имели шанс остаться на свободе — если в «исправительных центрах» не было свободных мест. Те, кому не повезло, отправлялись в заключение, обычно на неопределённый срок, неизбежно отставали в учёбе, и не могли найти работу из-за судимости. Чиаварелла отправлял подростков за решётку за ссоры внутри семьи, мелкий вандализм на автобусных остановках, катание на купленном родителями мотоцикле. Состояние здоровья осужденного на решение не влияло: известен случай, когда Чиаварелла отправил в тюрьму четырнадцатилетнюю больную эпилепсией, заявив что «в тюрьме и не с такими болячкам сидят» (англ. «there’s people with worse ilnesses in jail»). После того, как у оставшейся без привычных лекарств больной произошёл припадок, судья перевёл её на домашний арест, запретив ходить в школу в течение трёх месяцев.

При Чиаварелле, начиная с 1999 года, люцернский «исправительный центр» превратился в долговую тюрьму: судья отправлял туда детей и подростков, приговорённых к штрафу, но не имевших при себе денег для оплаты. Штрафы измерялись сотнями долларов, а за каждый день заключения должника штат платил тюремщикам 200 долларов. Несмотря на то, что по настоянию финансистов округа в 2004 году такая практика была прекращена, счета тюремщиков росли и стали для округа непосильной ношей, а бюджетные программы по поддержке семьи и профилактике правонарушений пришлось свернуть.

Неоправданная жестокость приговоров Чиавареллы уже много лет обращала на себя внимание правозащитников, но полноценное расследование осложнялось тем, что материалы ювенального суда были закрыты от публики, обжалование ювенальных приговоров было невозможно, а потерпевшие и их родители уже не надеялись на него. Делом, которое, вероятно, объединило общество в противодействии судье, стал процесс четырнадцатилетней Хиллари Тренсу (англ. Hillary Transue). Школьница обвинялась в том, что разместила на myspace пародийный блог с «вопросами и ответами» от имени завуча школы. На «процессе», состоявшемся в январе 2007 года и занявшем не более минуты, Чиаварелла лишил Тренсу и её родителей не только права на адвоката, но и возможности сказать что-либо в свою защиту, и приговорил её к трём месяцам в «исправительном центре». Делом Тренсу, независимо от следователей ФБР, занялась некоммерческая правозащитная организация «Ювенальный правовой центр Филадельфии» (англ. Juvenile Law Center of Philadelphia, JLCP).

Wikipedia