Краткая история русофобии. Часть 2

Романтическое восприятие немецкого мира и его истории, свойственное Лессингу, Гёте, Шиллеру и Гёльдерлину, было очень популярно в конце 18 – нач. 19 века, когда стали всерьез обсуждаться исторические корни германской нации. Германия как государство возникло в январе 1871 года, после победы, одержанной в 1866 году Пруссией под руководством Бисмарка над Австрийской Империей. Австрия на этот раз была вынуждена уступить Пруссии корону Священной Германской Империи, которые она приобрела, разгромив французскую армию Наполеона III под Седаном. После той громкой победы Австрия успешно аннексировала большую часть территорий Эльзаса и Лотарингии, бывших до этого во владении Франции.

По окончании австро-прусской войны за главенство в объединении Германии король страны-победительницы Вильгельм I присвоил себе титул Кайзера (Цезаря). Тогда же начался быстрый период индустриализации Германии, в ходе которой на первый план выдвинулась явная озабоченность немецкого народа размерами своего жизненного пространства, и, как следствие, открытая демонстрация средневековых имперских амбиций, исторически направленных в сторону территорий Восточной Европы.

Русофобия. Способ применения

Фридрих Мейнеке (1862-1954), немецкий историк, автор идеи «великой германской нации», в своей нашумевшей работе «Космополитизм и национальное государство» говорил о «животной натуре славян». Немецкая индустриальная цивилизация почувствовала угрозу перед лицом зарождающейся панславизации и утвердилась в мысли, что ее основной враг и потенциальный агрессор – Россия. Такие идеи довольно быстро нашли применение, надежно подготовив почву для неизбежной войны.

«В 1914 году Германия переживала период острой русофобии (равно как и англо — и франкофобии; однако, то были явления иного характера, так как Франция и Англия по своему развитию нисколько не уступали Германии), стараясь не сходить с гуманистических позиций. Ведь превосходство в культурном плане пока еще не было подменено идеей расового превосходства. Германия удовлетворяла свои претензии высококультурной державы на мировое господство «законными» способами, подобно Франции и Англии, которые усердно несли «свою цивилизационную миссию» на территориях колоний».

Продолжение этой истории известно всему миру: катастрофа I Мировой войны, позор сокрушительного разгрома, нищета Великой Депрессии и приход к власти Адольфа Гитлера. Нацисты считали русских и других славян низшей расой, ставя их в своей чудовищной идеологии на один уровень с евреями и неграми.

После поражения во II Мировой войне, наступления эпохи Холодной войны и перехода Германии на демократический путь развития, в странах Запада вдруг приобрела популярность концепция ревизионизма, посредством которой вклад Советского Союза, то есть русских, в победу над фашизмом стал принижаться, постепенно вычеркивая подвиг и жертвы русского народа из анналов истории.

Инициатором такой смены курса стал немецкий историк Эрнст Нольте, автор книги «Гражданская война в Европе 1917-1945: национализм против большевизма», вышедшей в 1989 году. Основной тезис этой работы таков: нацизм возник как неизбежная реакция на большевиков и их демократию, а преступления, совершенные фашистами, не больше преступлений коммунистического советского режима. В итоге автор представляет немецких солдат-участников восточного фронта как «защитников Европы от орды азиатов». Идеи Нольте имели большой резонанс, получив поддержку многих известных европейских историков. Справедливости ради отметим, что нашлись и те, кто подверг их жесткой критике. В целом же книга Нольте вызвала в научном сообществе бурю противоречий, получившую название «исторической перепалки».

Европейские страны бывшего восточного блока СССР поспешили воспользоваться доктриной Нольте, представив себя жертвами советского режима и, следовательно, русских. «Тенденция переписать мировую историю, вычеркнув из нее Россию, настолько серьезна, что 27 января 2015 года, когда отмечалась годовщина освобождения Освенцима, Польша не сочла необходимым прислать личное приглашение президенту Путину. А министр иностранных дел Польши Гжегож Схетына опрометчиво заявил, что Освенцим был освобожден «украинскими войсками». Ревизионизм – это основная линия сегодняшней внешней польской политики, но никто из лидеров стран Евросоюза, участвовавших в памятных мероприятиях, почему-то не нашел в этом ничего предосудительного».

В попытках принизить роль русских в разгроме нацизма, замалчивается тот факт, что «высадка союзников в Нормандии прошла успешно только благодаря десяткам тысяч советских солдат под командованием маршала Жукова, пожертвовавших собой в наступлении на восточном фронте (операция «Багратион»), чтобы остановить продвижение немецких войск и этим помешать Вермахту сменить расположение укреплений во Франции».

Ги Меттан расценивает такое положение вещей как мемориальный остракизм удвоенной силы:

«Сегодня многие западные историки ведут себя точно так же, как теологи Папы римского тысячу лет назад: стараясь всеми силами переписать историю, опираясь в этих попытках на документы сомнительного происхождения, «забывая» о существование неудобных фактов и свидетельств, они достигли своей цели, вычеркнув Россию из европейской исторической памяти. Также шестьсот лет назад поступили римские богословы с Византией, переложив на восточных христиан ответственность за раскол Церкви. Теперь осталось сделать то же самое с Россией. И если эта цель будет достигнута, то с неумолимым ходом времени многие реальные факты забудутся сами собой, а свидетели умрут, и образ России — освободительницы человечества от фашизма вытеснит миф о спасших Европу американцах. Осталось всего лишь возложить вину за все мировые войны на русских». И забыть о гибели 26 миллионов граждан Советского Союза, из которых 14 миллионов были русскими.

Завершая главу о немецкой русофобии, Ги Меттан делает весьма провокационный вывод:

«Вот так однажды Европа очнулась от блаженного забытья, когда пробил час Германии, не сумев, однако, совершить того, что ей было предназначено Историей. Вот так спустя четверть века Германия выходит победительницей из Первой и Второй Мировых войн под бурные одобрительные аплодисменты мировой общественности».

Американская русофобия или диктатура свободы

Это название многим покажется парадоксальным, но внимательный читатель сразу поймет, что на деле речь идет об экономической свободе, а не о свободе в политическом или гуманистическом смысле слова. Русофобия по-американски это своеобразный синтез русофобий англичан, французов и немцев. Анализируя историю и эволюцию геополитических доктрин США, Меттан указывает на то, что острое неприятие России возникло у американцев сразу после окончания Второй Мировой войны.

Среди интеллектуалов-идеологов американского империализма фигурируют два глобальных стратега, британец Маккиндер и американец Спайкмен, вдохновившие своим примером главу отдела по планированию внешней политики госдепартамента США Джорджа Кеннана, автора знаменитой статьи «История советского поведения», опубликованной в 1947 года. Кеннан считается отцом внешнеполитической доктрины сдерживания, следуя которой США твердо выступали против советской экспансии в Восточной Европе. Этот стиль американской внешней политики лег в основу многих важных дипломатических и политических начинаний – доктрины Трумэна, Плана Маршалла, НАТО. Россия и Советский Союз отождествлялись с «красной чумой», и таким образом с началом холодной войны и гонки вооружений зарождается американская русофобия.

1 августа 1975 года в Хельсинки главами 33 стран был подписан Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, инициированного социалистическими странами, и это событие дало Америке повод возобновить антисоветскую пропаганду под благовидным предлогом борьбы за права Человека. Вашингтон основал несколько неправительственных организаций («Helsinki Watch» и «Human Rights Watch»), которые должны были на постоянной основе контролировать ситуацию с соблюдением прав человека в СССР и других странах соцблока, а затем после 1991 года — в новой России и государствах постсоветского пространства.

После краха Советского Союза на усиление враждебного тона американской политики по отношению к русским и поддержание такой риторики вплоть до наших дней повлияли две крупные публичные фигуры — специалисты в области международных отношений Збигнев Бжезинский и Джозеф Най.

Бжезинский, поляк по происхождению, близкий к антироссийским группам националистов балтийских стран, был с 1977 по 1981 советником по национальной безопасности президента США Джимми Картера и до сих пор сохраняет влияние на американскую внешнюю политику. Автор множества книг, отстаивающих мировую гегемонию США (например, «Великая шахматная доска: господство Америки и ее геостратегические императивы»), Бжезинский призывал к продвижению НАТО на восток, в сторону Украины и относился к России как к поверженному противнику: «Раздробленная Россия потеряла бы все свои имперские намерения. Русская конфедерация, включающая европейскую часть России, Сибирскую республику и Дальневосточную республику, стала бы более удобным и безопасным партнером для Европы, новых Центрально-Азиатских Штатов и стран Востока. Любое из этих трех возможных геополитических образований представляется более способным к автономии, креативности и демократическому развитию на местном уровне, что вот уже много веков подавляется железной рукой бюрократии Москвы».

Джозеф Най, бывший в свое время помощником заместителя госсекретаря в администрации Картера, при Билле Клинтоне занял пост заместителя министерства обороны США по вопросам международной безопасности. В ходе президентской кампании Джона Керри Най претендовал на место советника по национальной безопасности. «Сегодня Джозеф Най считается одним из самых авторитетных либералов в вопросах внешней американской политики. Настаивая на способности США убеждать другие государства в необходимых Америке идеях и позициях, формируя таким образом мировое общественное мнение, Най серьезно повлиял на усиление американской русофобии, разработав теорию «мягкой силы» в противовес военным угрозам или финансовым вливаниям. По мнению Ная, провалы в американской публичной дипломатии объясняются тем, что «мягкая сила» подменяется неэффективной государственной пропагандой. Агенты «Мягкой силы» США это целые «фабрики мыслей», группы экспертов-интеллектуалов, «которые действуют исподволь, ведут стратегические исследования, участвуют в политической и социальной жизни, создавая и финансируя фонды с громкими именами и время от времени подбрасывая прессе сюжеты для горячих новостей в нужном им ракурсе».

Тем же самым заняты неправительственные организации, «число которых в мире растет с каждым днем. Они давно стали неотъемлемой частью гражданского общества, почти завоевали информационное пространство, имеют влияние на многие международные организмы — ООН, Совет Безопасности в Нью-Йорке, Совет по правам Человека в Женеве.

Эти агенты гражданского общества, с тех пор как Кофи Аннан гостеприимно открыл им доступ к Организации Объединенных Наций, вполне соответствуют своему названию. Речь идет о гражданских объединениях, опирающихся, несмотря на заявленный мирный характер их деятельности и работы на всеобщее благо, на военную мощь и поддержку Америки. Зачастую этими организациями руководят сами американцы, а финансирование они получают от правительств западных стран, причем пути финансирования сомнительны и ведут к частным фондам, самым известным из которых является Фонд «Открытое Общество» американского миллиардера венгерского происхождения Дж. Сороса».

Политических игроков антироссийского лобби, действующих посредством «фабрик мыслей» и некоммерческих и негосударственных организаций, условно можно поделить на три группы:

1. «Военные соколы», мечтающие сделать из США мирового гегемона, а Россию превратить в государство-марионетку. Они выражают свое публичное мнение посредством таких СМИ как «Wall Street Journal» и «Eurasia Daily Monitor», проводят заседания и встречи в Центре международных стратегических исследований, фондах Jamestown и Heritage, в Институте Гувера, Институте Хадсона и Институте Брукингса. Риторика «военных соколов» пестрит заявлениями об «имперских амбициях», «энергетическом шантаже» и «хищной жестокости русских».

2. «Либеральные соколы», почти также агрессивно настроенные по отношению к России, как и их коллеги-военные. При этом есть и отличия, которые относятся к сфере внутренней политики США и носят демократический характер. Типично либеральная пресса – это «NewYork Times» и «Washington Post». Либералы заседают в Фонде Карнеги за Международный Мир, Доме Свободы («Freedom House»), Национальном Фонде Демократии, Национальном Демократическом Институте, Фонде Сороса и Фонде Маршалла «Германия – США».

«Умеющие лучше владеть словом, чем оружием, антироссийские либеральные круги мобилизовали против Москвы все возможные ресурсы «Мягкой силы», финансируя многочисленные НКО и частные фонды, создание которых имело целью организацию оранжевых революций на постсоветском пространстве. Недавние примеры подобной деятельности, закончившейся успехом – государственные перевороты на Украине в 2004 и 2014 годах, в Грузии в 2004 г. и в Киргизии в 2005 г.»

3. Клан восточно-европейских националистов, представленный американцами европейского происхождения Мадлен Олбрайт, Джорджем Соросом и Збигневом Бжезинским.

Ги Меттан демонстрирует в своей книге множество примеров успешного вмешательства НКО во внутренние дела России и их антироссийского влияния на мировое общественное мнение. Мы же напомним только о недавней громкой истории с арестом в 2003 году (по обвинениям в мошенничестве в крупных размерах и укрывательстве налогов, о чем не упоминает сам автор!) олигарха Михаила Ходорковского, владельца группы нефтяных компаний «Юкос».

«В начале 2000-х Ходорковский сблизился с семьей Буш и с инвестиционной группой Карлайла, а также с некоторыми крупными американскими нефтяными магнатами: «Юкос» вступил в альянс с группой кампаний «Exxon Mobil» и «Chevron Texaco», которые намеревались выкупить мажоритарный пакет акций «Юкоса» в 2003.

Сделка оценивалась в 20 миллиардов долларов, и при ее успешном завершении самая крупная русская нефтедобывающая кампания перешла бы под контроль американских инвесторов. С легкой руки своих американских друзей, которые наводнили все подконтрольные им СМИ статьями соответствующего содержания, Ходорковский быстро превратился в мировую икону либерализма и борца за свободу мысли и слова, ставшего жертвой репрессий российской государственной машины. Газеты и журналы всего мира посвятили этому процессу десятки тысяч статей с весьма красноречивыми заголовками за те десять лет, что Ходорковский пребывал в заключении».

Источник